|
Тематический раздел
|
О внутренней структуре шанской политии: к проблеме неоднородности «Шанского нома»[1]
Формирование и становление Шанской политии, государства нового типа, обладавшего особой социальной, политической, экономической структурой, которому еще предстояло стать исторически перспективной, пришлось на начало XIII в. до н.э. Шанская полития еще не была территориальным государством и не распространялась за пределы одной сравнительно небольшой территории, которую по аналогии с Шумером и Египтом можно назвать «номом». Становление Шан (ок. 1300 г. до н.э.) совпало с завершением геоморфологического процесса формирования Великой Равнины[2] [26, с. 155–162]. Границы нома были заданы природными границами, т.е. вмещающим ландшафтом (часть долины р. Хуань, окруженная болотами еще не сформировавшейся Великой Равнины на юго-востоке). Шанский ном располагался в центре «аньянского аграрного очага» (к северу от выхода р. Хуанхэ на Великую Равнину)[3] [9, с. 86–90], он занимал земли к северу и югу от средней части течения р. Хуань, – она протекает здесь с запада на восток на удалении 600 м к северу от современной д. Сяотунь, а затем сворачивает к югу, оказываясь в 160 м восточнее этой деревни. Структура нома включала центр власти (видимо, соответствующий дворцовому комплексу — Иньсюй) и его округу, на территории которой находилось одно, обнесенное стенами, поселение городского типа, а также поселения других видов. Всего на территории нома насчитывалось порядка пятидесяти отдельных памятников, которые сравнительно равномерно расположены по всей территории шанского нома (см. Карту 1) [14, с. 74]. Уникальность «шанского нома», таким образом, в том, что на его территории было не 2–3, а несколько десятков различных поселений. Карта 1. Важнейшие памятники Шанского нома[4] Ниже я рассмотрю восемь крупных археологических памятников, содержащих погребения и расположенных к западу юго-западу, югу, юго-востоку, северо-востоку от Сяотуни (Иньсюя). Они относятся к числу наиболее значительных и хорошо раскопанных [15]. D рамках настоящего исследования я провела систематизацию и классификацию всех имеющихся там погребений, а также составлявших погребальный инвентарь керамических сосудов и изделий из металла (прежде всего ритуальных сосудов), по материалу (керамика, бронза, нефрит) и хронологически, т.е. по периодам. Внутри этой классификации мной было выполнено распределение по внешним признакам. При сопоставлении характеристик памятников выявлялись общие черты и особенности, на основе чего было выполнено объединение соседних памятников по принципу подобия в единый «сектор»[5]. Среди особенностей погребального ритуала, характеризующих тот или иной сектор, можно отметить трупоположение, ориентацию погребения, наличие принесенных жертв (помимо собаки, являвшейся базовым культом) и их расположение в могиле, предметов погребального инвентаря и их положение, дополнительные характеристики обряда. Среди особенностей керамики – наличие специфичного для каждого отдельного сектора набора сосудов, изменявшегося, наряду с ритуалом, в течение периода существования изучаемого объекта. Несколько слов о периодизации. В политической истории Шан (с момента переселения в район Аньяна ок. 1300 г. до н.э.) можно выделить три периода (Ранний, далее – РП, Средний – СП, и Поздний – ПП), их существование подтверждается археологическими данными. На протяжении этих периодов происходит становление, формирование и развитие Шан как государства номового типа, оно переживает расцвет и завершает свое существование [10]. Ниже приведем периодизацию, основанную на анализе сведений о политическом процессе в Шан [10].
В тех случаях, когда на территории того или иного памятника обнаружены, исследованы и опубликованы гадательные надписи, мы опирались также на периодизацию, созданную Дун Цзобинем, и основанную на датировке гадательных надписей [11, с. 18][6]. Вернемся к секторам. На данный момент неисследованными остались западное и северное (от Сяотунь) направления, предположительно там также могут быть выделены отдельные сектора. Ниже приведены краткие характеристики секторов на примере отдельных памятников, с опорой на особенности погребальных обрядов и наборов погребальной керамики. Для каждого из секторов приведены иллюстративные таблицы, демонстрирующие керамические сосуды, наиболее массовые для погребального ритуала каждого из периодов, но они не могут характеризовать изменений всего керамического комплекса в целом. Южный сектор Памятники: Хуаюаньчжуан 1 花园庄 [17; 27; 30; 32; 33; 42; 43] и Люцзячжуан 刘家庄 [18; 27] Погребальный ритуал Здесь встречаются в основном одиночные погребения, очень редко – парные и совместные. Трупоположение вытянутое на спине, ориентация – восточная, есть гроб и саркофаг, жертвоприношение – собака, есть двухъярусное возвышение и жертвенная яма. Постоянный набор предметов погребального инвентаря отсутствует. Возможное расположение предметов следующее: керамика – в юго-восточном углу, бронза – с левой стороны от тела, раковины – в ногах, голове, в жертвенной яме. Керамический комплекс Обязательным является наличие высокой чаши с венчиком на низком полом и высоком полом поддонах (1). Этот сосуд является универсальным, т.е. он распространен на территории всего шанского нома на протяжении всех трех периодов. Наиболее характерными чертами южного сектора являются широко распространенные триподы различных типов – прежде всего, широко распространен простонародный горшок-трипод на полых ножках (далее – ГТПН, – «паспортный» сосуд хуася[7]) (6), чаша на высоком полом поддоне (2), круглодонные и плоскодонные горшки без венчика (3) и плоскодонный горшок с венчиком (4), корчага (5). Только здесь и на территории южной части юго-восточного сектора (см. ниже), корчага играет роль парадного сосуда, в СП и ПП она имеет характерный орнамент. При этом обращает на себя внимание то, что памятники южного сектора (в частности, Хуаюаньчжуан) наиболее близки к дворцовому комплексу в Иньсюй. А погребальный ритуал составляют самые простые формы — только в данном секторе в обряде не встречается кувшин-трипод (кит. цзюэ 爵). Хотя форма трипода (ГТПН) достаточно широко распространена, однако это не престижный сосуд, а бытовой – притом их функции в ритуале этого памятника были явно одинаковые. Все это свидетельствует о существенном отличии в социальном статусе населения памятников южного сектора от остальных — по видимому, здесь селились люди невысокого положения. Все формы устойчивы, сохраняются на протяжении трех периодов, вариативность сосудов мала. Несколько видоизменяются корчаги и ГТПН, ножки которого постепенно расширяются и в позднем периоде они уже практически не выражены. Юго-западный сектор Памятник: Мэйюаньчжуан 梅园庄 [19; 27; 28; 29; 34; 44; 45] (Материал относится только к позднему периоду). В границах данного сектора есть еще несколько памятников, которые нами пока не были исследованы, это Хаоцзяцяо 郝家桥, Дачжуан 大庄, Цицзячжуан 戚家庄, и Гочжуан 郭庄. Погребальный ритуал Для этого сектора характерен более богатый (разнообразный) погребальный ритуал, в погребальном инвентаре присутствуют более престижные и дорогие вещи, чем в рассмотренном ранее южном секторе. В отличие от южного сектора, здесь встречаются не только одиночные, но и парные, совместные погребения, а также погребения с колесницами; здесь много погребений представителей знати. Трупоположение различное, преобладает вытянутое, на спине. Ориентация погребений северная, есть гроб и саркофаг. Среди жертвенных животных наиболее распространена собака, встречаются также корова, баран, человек. Данные типы жертвоприношений также встречаются в северо-восточном секторе (памятник Дасыкун 大司空). В погребениях есть жертвенная яма и двухъярусное возвышение, встречается также углубление-ниша в нижней части восточной стены могильной ямы. Земля, заполняющая могилу, по наблюдению публикаторов, уложена слоями из пяти видов почв, что также является массовой обрядовой характеристикой памятника, подчеркивающей его специфику. Постоянный набор предметов погребального инвентаря отсутствует. Возможное расположение предметов следующее: керамика и бронза – на двухъярусном возвышении, у головы или ног, в углах могилы. Оружие, инструменты, изделия из нефрита, раковины, камня – на теле или по сторонам от него. Небольшие по величине изделия из нефрита, камня, а также раковины поещены в рот усопшего. Встречается большое число раковин каури. Керамический комплекс Здесь встречаются характерные для всех рассмотренных секторов высокие чаши с венчиком на низком полом поддоне (1). Характеризующими, парадными видкаами сосудов являются чаша-кубок (3), представляющая собой сосуд с длинным, узким туловом, расширяющимся к верху, а также чаша на высоком полом поддоне и кувшин-трипод. Встречаются чаши на высоком полом поддоне (2), корчаги (4), ГТПН (5), кувшины-триподы (6). Есть также ГТПН, но здесь он, в отличие от других секторов, распространен мало. В других секторах эта форма встречается в раннем периоде, а здесь — в позднем. Юго-западный сектор не был густонаселенным районом. По всей видимости, здесь были расположены поселения знати и родовые кладбища (встречаются богатые погребения, погребения с колесницами). Престижные формы керамического комплекса юго-западного сектора, такие как чаша-кубок, кувшин-трипод, заимствовались и видоизменялись. Простые, бытовые формы, часто являющиеся парадными в других секторах, такие как ГТПН, корчага и т.д., здесь мало распространены. Юго-восточный сектор Памятники: Сюэцзячжуан 薛家庄 [22; 27], Мяопу 苗圃[27; 31; 35; 36; 37], Гоцзячжуан 郭家庄 [20; 21; 25; 46; 47]. Юго-восточный сектор обладает собственной внутренней структурой. Этот район, по-видимому, был достаточно плотно заселен, на его территории сконцентрировано несколько памятников, на протяжении разных периодов более тяготевших к южному или восточному – северо-восточному секторам. Условно, территорию сектора можно поделить на южную и восточную части[8]. Погребальный ритуал Трупоположение различное, преобладает вытянутое, на спине; ориентация погребений северная (как и везде, кроме южного сектора); как и в юго-западном секторе, в захоронениях встречаются гроб и внешний саркофаг, жертвенная яма и двухъярусное возвышение. Среди жертвенных животных наиболее распространенное – собака (варианты расположения – в жертвенной яме, в заполняющей могилу земле, на самой могиле), встречается также корова (кости ног – внутри гроба), рыба, птица, человек. Возможное расположение предметов погребального инвентаря: керамика и бронза – на двухъярусном возвышении, у головы или ног, в углах могилы. Бронзовые сосуды, в основном помещались в ногах, керамика - в голове. Оружие, инструменты помещались по правую руку от тела; изделия из нефрита, раковины, камня – на тело или с двух сторон от него. Керамический комплекс Здесь встречаются характерные для всего шанского нома высокие чаши на низком полом (1) и на среднем полом поддонах (2), но без орнамента. На памятниках, расположенных в восточной части сектора (соседствующие памятники Сюэцзячжуан и Гоцзячжуан), в отличие от южной его части, встречаются чаши-кубки с широким туловом (3), кувшины-триподы (6), большие сосуды на низком полом поддоне с ручками (4), корчаги (5). Керамический комплекс восточной части этого сектора близок комплексу северо-восточного сектора (см. ниже), откуда, видимо, заимствовались престижные формы чаш-кубков, кувшинов-триподов. Уникальной для юго-восточного сектора является форма большого сосуда на низком полом поддоне с ручками (4). К позднему периоду она видоизменяется и становится типологически близкой к высокому сосуду на низком полом поддоне, характерному для северо-восточного сектора. Это свидетельствует о наличии связей и влияния престижного северо-восточного сектора (памятник Дасыкун) на этот район. В южной части юго-восточного сектора (несколько отдаленный от двух других памятник Мяопу) широко распространены ГТПН (6), а также различные его варианты, но кувшины-триподы, характерные для восточной части сектора, не встречаются. А большой сосуд с ручками на низком полом поддоне, характерный для восточной части этого сектора, а также северо-восточного сектора (см. ниже), здесь хотя и встречается, но не является массовым, поэтому в таблицу не включен. Распространена корчага (5), круглодонные и плоскодонные горшки (4), а также чаша-кубок с широким туловом на низком поддоне «местного» типа (3), игравшая здесь роль парадного сосуда. Вероятно, происхождение у этого сосуда все же иное, нежели у чаш-кубков с узким туловом. Относительно чаш-кубков с широким туловом можно сделать ряд наблюдений. Во-первых, если бы форма получила развитие из чаш-кубков с узким туловом, то это произошло бы, скорее всего, еще в раннем или в среднем периоде, но в указанные периоды нет даже намеков на такое развитие. Во-вторых, форма появляется сразу, в большом разнообразии типов, в то время как старая форма сохраняется и постепенно сильно упрощается (в итоге – это сосуды совсем маленькие, форма простая, очень грубая). В-третьих, большинство таких сосудов имеют орнамент, а на чашах-кубках с узким туловом орнамент так и не появился. Форма чаш-кубков с широким туловом является уникальной для юго-восточного сектора. В целом, в южной части юго-восточного сектора парадными сосудами являются простые бытовые формы, что сближает его с южным сектором. Престижные формы здесь распространения не получили (нет кувшина-трипода), но активно развиваются «местные» формы, а также видоизменяются универсальные формы сосудов. Это может свидетельствовать о динамично развивающихся общностях, не принадлежавших к элите, элита этого сектора селилась в восточной части. Северо-восточный сектор Он включает такой памятник, как Дасыкун 大司空 [23; 24; 38; 39; 40]. Погребальный ритуал Трупоположение различное, преобладает вытянутое, на спине, но распространено и вытянутое, на животе. Ориентация погребений также различна, преобладает северная. В захоронениях встречаются гроб и внешний саркофаг. Двухъярусное возвышение встречается очень редко, как и жертвенная яма. Есть погребения с сопогребенными людьми. Трупоположение сопогребенного – на боку (встречаются как лицом к покойнику, так и спиной), на животе. Ориентация сопогребенных (по голове) – аналогична ориентации покойника. В большинстве погребений были обнаружены костяки коров, реже – баранов, свиней, но есть погребения, где были обнаружены костяки и баранов, и коров. В отличие от всех других секторов, собаки в жертву приносились здесь очень редко. Керамический комплекс Как и везде, здесь встречаются чаши с венчиком на низком полом поддоне (1), чаши-кубки с узким туловом (2). Был распространен ГТПН (5), а также корчага (4) и кувшин-трипод (6). «Местными» формами являются высокие сосуды на низком полом поддоне, с крышкой (3), вариативность этого сосуда очень велика – он уникален и для всего нома и для каждого периода данного сектора. Среди парадных сосудов встречаются как престижные формы – чаши-кубки, кувшины-триподы, так и бытовые — ГТПН, корчага. Круглодонные горшки встречаются, но не часто. Форма ГТПН среднего и позднего периода схожи, но существенно отличаются от формы раннего периода. Уникальные высокие сосуды на низком полом поддоне в каждом периоде разные. Престижные формы (2, 6) появляются только в среднем периоде, возможно, в это время в данный район переселяются представители социальной группы с иным, более высоким статусом (памятник расположен напротив Иньсюй, на противоположном берегу р. Хуань). Погребальный ритуал также близок к традициям юго-западного сектора. Рассмотрев особенности каждого сектора, можно заключить, что в каждом секторе существовали местные традиции, определявшие облик как погребального ритуала, так и комплекса керамики. Для юго-западного сектора характерен в целом более богатый погребальный ритуал. Это проявляется в разнообразных видах жертвоприношений, самих типах погребений (встречаются одиночные, парные, совместные, погребения с колесницами) и других особенностях погребального обряда (см.выше). Южный сектор, напротив, характеризуется очень унифицированным погребальным обрядом. Четко определены тип погребения (одиночные), ориентация (на восток), жертвоприношения (собака) и т.д. Наиболее яркая отличительная черта погребального обряда юго-восточного сектора – это жертвоприношения. Самым распространенным жертвенным животным является, по-прежнему, собака (однако место ее расположения в погребениях может быть разным), также встречаются жертвоприношения рыб, птиц, людей. Погребальный ритуал северо-восточного сектора характеризуется различной ориентацией погребений, с преобладанием северной, различными видами жертвенных животных (свинья, корова, баран, редко – собака), и другими местными особенностями (например, отсутствие в большинстве погребений двухъярусного возвышения). Если говорить о керамическом комплексе, то для юго-западного сектора характеризующим сосудом является чаша-кубок. В южном секторе широко распространен ГТПН. В юго-восточном секторе распространен ГТПН, причем среди триподов также распространены и кувшины-триподы, не встречающиеся на юге, чаша-кубок «местного» типа, с широким туловом, круглодонные сосуды. Юго-восточный сектор отличается своей неоднородностью. Он, видимо, находился под влиянием то южного, то восточного, северо-восточного секторов. Этот сектор, видимо, наиболее восприимчив к влиянию, но при этом традиции не унифицируются, а сохраняются, и даже получают развитие. Традиции южного сектора наиболее унифицированы. Юго-западный сектор долгое время сохраняет архаичные традиции. В северо-восточном секторе «местными» формами являются высокие сосуды на низком полом поддоне, с крышкой, распространен кувшин-трипод, встречается ГТПН. Северо-восточный сектор обладает наиболее отличными от остальных рассмотренных секторов обрядовыми характеристиками. Этот сектор характеризуется также наличием чаш-кубков, распространены корчаги. Есть и круглодонные сосуды, также выполненные в местной традиции. Заключение Сравнительно-типологическое исследование особенностей погребального ритуала и типов керамики (мы не рассматривали бронзовые сосуды, изделия из нефрита, оружие и др.) памятников, расположенных вне политического (дворцового) центра памятника Иньсюй, позволило выявить характер неоднородности материала раскопок в различных участках шанского нома, что позволило разделить рассматриваемую территорию на типологически однородные участки – «сектора», каждый из которых характеризуется наличием не только общих, «базовых» культов, но и «местных» особенностей, сохранявшихся, в целом, на протяжении всех трех периодов. Выделенные сектора не были изолированы друг от друга, они взаимодействовали и взаимно влияли друг на друга. На протяжении трех периодов истории шанского государства, границы некоторых из них менялись (также менялись и направления их влияния друг на друга). Это позволило выделить своего рода «пограничные памятники», которые переходили из одного сектора в другой (а также дает возможность выделить в дальнейшем «новые памятники», возникавшие в «приграничных» районах и развивавшиеся под влиянием того или иного сектора). Эта тенденция затрагивала в основном южный, юго-восточный и северо-восточный сектора; к таким «пограничным памятникам» относятся, в частности, Мяопу, Гоцзячжуан и Гаолоучжуан (из тех, что были исследованы мной), расположенные на стыке трех секторов и на протяжении трех периодов оказывавшиеся под влиянием того или иного сектора. На всей рассмотренной здесь территории «шанского нома» были распространен некий общий – «базовый» – культ, единый, видимо, для всех жителей шанского нома. Отражением этого культа в погребальном ритуале являлось наличие гроба и внешнего саркофага (в зависимости от социального статуса и материального положения покойника), принесение в жертву собак, наличие жертвенной ямы и двухъярусного возвышения в могильной яме. В керамическом комплексе также есть категории сосудов, распространенных на всей рассмотренной территории нома. Это высокая чаша с венчиком на низком полом поддоне и чаша на высоком полом поддоне, ГТПН, кувшин-трипод (на некоторых памятниках он занимает место ГТПН, это юго-западный сектор и восточная часть юго-восточного сектора), несколько типов корчаги. Определенный «базовый» набор сосудов существовал, вероятно, на основе какого-то базового культа, единого для всего нома, но, в то же время, в каждом его секторе существовали и свои, уникальные формы сосудов. Некоторые формы, видимо, считавшиеся более «престижными», могли заимствоваться. Имеющиеся в настоящий момент сведения о шанском государстве недостаточны для интерпретации полученных данных. Однако наличие очевидной культурной специфики каждого из секторов заставило поставить вопрос о природе этого явления. Еще предстоит решить, связано ли это с тем, что население шанского нома было неоднородным не только в социальном отношении (включало представителей разных родов, наделенных разным социальным статусом), но и в этнокультурном. В любом случае, это не были абсолютно чуждые друг другу люди (в погребальном обряде рассмотренных секторов мы находим не только различающиеся, но и общие признаки — везде встречается высокая чаша с венчиком на низком поддоне и т.д.). В третьем периоде число общих черт растет, что говорит о постепенной консолидации шанского социума. Литература 1. Васильев Л.С. Проблемы генезиса китайской цивилизации. М., 1976. 2. Васильев К.В. Истоки китайской цивилизации. М., 1998. 3. Государство и социальные структуры на Древнем Востоке. М., 1989. 4. Деопик Д.В. «Царство Мо – первое государство Региона Восточной Азии (прото- ЮВА)» // Губеровские чтения. Сборник статей. М., 2009, с.17-44. 5. Деопик Д.В., Ульянов М.Ю. Ландшафтно-хозяйственные пределы зон интенсивного земледелия в регионе Восточной Азии в неолите // Тезисы докладов Всероссийской научной конференции. М., 2006, с.13-14. 6. Деопик Д.В. Некоторые важнейшие процессы формирования государственности в Восточной и прото-Юго-Восточной Азии в 3-2 тыс. до н.э. М, 2007. 7. Деопик Д.В., Ульянов М.Ю. Выявление аграрных очагов в Восточной и прото-Юго-Восточной Азии: на материале изучения археологических памятников неолита и ранней бронзы (6 – нач. 2 тыс. до н.э.) // Ломоносовские чтения. Тезисы докладов. М, 2008. 8. Деопик Д.В., Ульянов М.Ю. Основные этапы исторического процесса в регионе Восточная Азия в 9 – 1 тыс. до н.э. // Ломоносовские чтения. Тезисы докладов. М, 2009, с. 91-95. 9. Деопик Д.В., Комиссаров С.А., Ульянов М.Ю. Китай: Древнейшие археологические культуры на территории Китая // Большая Российская энциклопедия, Т. 14, М., 2009, с. 86-90. 10. Деопик Д.В., Ульянов М.Ю. История Китая в древности, курс лекций (рукопись). М., 2009. 11. Крюков М.В. Язык иньских надписей. М., 1973. 12. Нагуманова А.А. Археологическое описание городища Иньсюй и других памятников собственно Шан (курсовая работа). 13. The Cambridge history of Ancient China. Cambridge, 1999. 14. Kwang-chih Chang. Shang Civilization. New Heaven and London, Yale University Press, 1980. 15. Kwang-chih Chang. The Archaeology of Ancient China. New Haven and London, Yale University Press, 1986. 16. Li Liu, Chen Xingcan. State formation in Early China, L., 2003. 17. Аньян Иньсюй Хуаюаньчжуан дунди шандай муцзан (Погребения в восточной части памятника Хуаюаньчжуан). Пекин, 2007. 18. Аньян Люцзячжуан наньинь дай муцзан фацзюэ цзяньбао (Сообщение о раскопках погребения, расположенного в южной части памятника Люцзячжуань) // Хэнань шэн боугуань чжубань, 1986, № 3, с.14-23. 19. Аньян Мэйюаньчжуан инь дай чэмакэн фа цзюэ цзяньбао (Сообщение о раскопках погребений, на территории памятника Мэйюаньчжуан, содержащих колесницы) // Хуася Каогу, 1997, № 2, с.56-63. 20. Аньян Гоцзячжуан 160 хао му (Погребение 160 памятника Гоцзячжуан) // Каогу, 1991, №5, с. 390-391. 21. Аньян Гоцзячжуан дэ и цзо инь му (Сообщение о погребении, обнаруженном на территории памятника Гозцячжуан) // Каогу, 1986, № 8, с. 713-716. 22. Аньян Сюэцзячжуань дуннань иньму фацзюэ цзянь бао (Сообщение о раскопках погребений, расположенных на территории юго-восточного сектора памятника Сюэцзячжуан) // Каогу, 1986, №12, с.1067-1072. 23. Аньян Дасыкун цунь инь дай шасюнь кэн (Массовое захоронение, обнаруженное на территории памятника Дасыкунцунь) // Каогу, 1978, №1, с.71-72. 24. Аньян Дасыкун цунь дуннань дэ и цзо инь му (Погребение, расположенное на территории юго-восточного сектора памятника Дасыкунцунь) // Каогу, 1988, №10, с. 865-874. 25. Гоцзячжуан шандай муцзан (Погребения памятника Гоцзячжуан эпохи шан). Пекин, 2007. 26. Дин Су. Хуабэй дисинши юй Шан Инь лиши (История ландшафта китайского севера и история Шан-Инь) // Bulletene of the Institute of Ethnology. Academia Sinica, 1965, № 20, с. 155-159. 27. Иньсюй фацзюэ баогао (Сообщение о раскопках Иньсюй). Пекин, 1987. 28. Иньсюй Мэйюаньчжуан цзи цзо сюньжэнь муцзан дэ фацзюэ (Сообщение о раскопках погребений, расположенных на территории памятника Мэйюаньчжуан, содержащих человеческие жертвоприношения) // Чжунъюань вэньу, 1986, № 3, с.78-83. 29. Иньсюй Мэйюаньчжуан наньцю муцзан фацзюэ цзуншу (Обобщение о раскопках погребений в южном секторе памятника Мэйюаньчжуан) // Чжунъюань вэньу, 1986, № 3, с. 24-43. 30. Иньсюй Хуаюаньчжуан дун ди цзя гу кэн фацзюэ цзи (Сообщение об открытии ямы-схрона на территории памятника Хуаюаньчжуан, содержащей гадательные надписи) // Вэньу тяньди, 1993 № 5, с.4-7. 31. Лунь Аньян Мяопу бэйди иньсюй ици муцзан вэньхуа (Погребальный ритуал погребений северного сектора памятника Мяопу) // Хуася Каогу, 1992, №1, с. 96-108. 32. 1986-1987 нянь Аньян Хуаюаньчжуан ди фацзюэ баогао (Сообщение о раскопках погребений южного сектора памятника Хуаюаньчжуан в период 1986-1987 гг.) // Каогу сюэбао, 1992, №1, с.97-128. 33. 1991 нянь Аньян Хуаюаньчжуан дун ди, нань ди фацзюэ цзяньбао (Сообщение о раскопках в южном и восточном секторах памятника Хуаюаньчжуан, проводившихся в 1991 г.) // Каогу, 1993, №6, с. 488-499. 34. 1987 нянь цю Аньян Мэйюаньчжуан нань ди инь м удэ фацзюэ (Сообщение о раскопках погребений в южном секторе памятника Мэйюаньчжуан, проводившихся в 1987 году) // Каогу, 1991, № 2, с. 125-142. 35. 1980-1982 нянь Аньян Мяопу бэйди ичжи фацзюэ цзяньбао (Сообщение о раскопках на территории памятника Мяопу, проводившихся в 1980 – 1982 гг.) //Каогу, 1986, №2, с. 112-124. 36. 1984 нянь цю Аньян бэйди иньму фацзюэ цзяньбао (Сообщение о раскопках погребений, проводившихся на территории северо-восточного сектора памятника Мяопу, проводившихся в 1984 г.) // Каогу, 1989, №2, с. 123-139. 37. 1982-1984 нянь Аньян Мяопу бэйди иньдай ичжи дэ фацзюэ, (Сообщение о раскопках погребений, проводившихся на территории северного сектора памятника Мяопу в 1982 – 1984 гг.) // Каогу, 1991, №1, с. 91-123. 38. 1953 нянь Аньян Дасыкунцунь фацзюэ бао гао (Сообщение о раскопках, проводившихся на территории памятника Дасыкунцунь в 1953 г.) // Каогу, 1954, №9, с. 25-79. 39. 1962 нянь Аньян Дасыкун фацзюэ цзяньбао (Сообщение о раскопках, проводившихся на территории памятника Дасыкун в 1962 г.) // Каогу, 1964, №8, с. 380-384. 40. 1980 нянь Хэнань Аньян Дасыкун цунь М539 фацзюэ цзяньбао (Сообщение о раскопках погребения 539, обнаруженного на территории памятника Дасыкунцунь) // Каогу, 1992, №2, с. 509-517. 41. Ся Шан шэнхо ши (История Ся, Шан), Пекин, 2005. 42. Хэнань Аньян ши хуань бэй Хуаюаньчжуан ичжи 1997 нянь фацзюэ цзяньбао (Сообщение о раскопках памятника Хуаюаньчжуан, провинции Хэнань в 1997г.) // Каогу, 1998, №10, с. 23-35. 43. Хэнань Аньян Иньсюй Хуаюаньчжуан дун ди 60 хао му (Погребение 60 восточного сектора памятника Хуаюаньчжуан, провинции Хэнань) // Каогу, 2006, № 1, с. 7-18. 44. Хэнань Аньян Мэйюаньчжуан си дэ и цзо инь му (Погребение, расположенное в западном секторе памятника Мэйюаньчжуан, провинции Хэнань) // Каогу, 1992, № 2, с. 187-189. 45. Хэнань Аньян ши Мэйюаньчжуан дун нань дэ инь дай чэ ма кэн (Погребения, расположенные в юго-восточном секторе памятника Мэйюаньчжуан провинции Хэнань, содержащие колесницы) // Каогу, 1998, №10, с. 48-65. 46. Хэнань Аньян Гоцзяцунь бэй фасянь и цзо инь му (Сообщение о погребении, обнаруженном на территории северного секторе памятника Гоцзячжуан) // Вэнь у, 1991, №10, с. 902-909. 47. Хэнань Аньян ши Гоцзячжуан дун нань 26 хао му (Погребение 26, расположенное на территории юго-восточного сектора памятника Гоцзячжуан, провинции Хэнань) // Каогу, 1998, № 10, с. 36-47. 48. Чжунго цзыжань дили туцзи (Атлас физической географии КНР), Пекин, 2000. Ст. опубл.: Общество и государство в Китае: XLI научная конференция / Ин-т востоковедения РАН. - М.: Вост. лит., 2011. – 440 с. – (Ученые записки Отдела Китая ИВ РАН. Вып. 3 / редкол. А.А. Бокщанин (пред.) и др.). – ISBN 978-5-02-036461-5 (в обл.). С. 17-28.
Автор: Аникушина Е.С. |
Новые публикации на Синологии.Ру Историограф Сыма ЦяньМеждународное обозрение от 27.04.2024 о Китае Час истины. Конфуций и конфуцианство Час истины. Россия и Китай. История отношений Император и его армия |
